Признаки того, что за мной следят я обнаружил в армейской тюрьме номер четыре. В принципе большинство моих сокамерников в камере, как и солагерников на “зоне запасников” проявляли подозрительность. Этому способствовали рейды внутренней службы безопасности по нашим туалетам, выкручивание ими лампочек, непрерывная ложь со стороны командного состава.
Я уверен что наши телефоны прослушивали, что среди нас были подсадные стукачи. Обычный с виду, гражданский телефон автомат выдавал странные финты, вроде шорохов и покашливания, позднего рассоединения линии. Вне всякого сомнения мои сослуживцы стучали на меня, а начальник тюрьмы почти наверняка делал доклады обо мне моим родственникам и копию отправлял в Хизбаллу. Почти наверняка за мной следили и во время отпусков с военной базы домой.
Но и позднее, я обнаруживал следы тотального контроля за собой со стороны спецслужб.
Российский президент позаимствовал мои идеи для некоторых своих нац проектов, правда как-то криво. Хотя интернет они в школы всё же провели.
Тотальная слежка однако становится всё более навязчивой. Осознание того, что при элементарных навыках пользователя и желании, любой может собрать в интернете обширное досье на меня, а при неэлементарных навыках к досье могут добавиться мои оценки, курсовые, лабораторные.
Телефон, который я ношу с собой выдает моё месторасположение, телефонные звонки показывают куда я звонил, и всё это выдается иногда онлайн, и храниться чёрт знает сколько.
Все мои поисковые запросы возможно лежат на серверах гугла, с указанием моего IP. И о ужас, вся моя переписка открыта для чужих глаз, если не сейчас, то в будущем. Единственно верный Skype, не вызывает сомнений в конфеденциальности беседы, но с другой стороны утверждение немецкой разведки в том, что они не смогли сломать алгоритм Skypa, могло быть ухищрением Мосада и ЦРУ, с цель вселить в нас уверенность в несокрушимость алгортима шифрования данного софта. С другой стороны радует, что ФСБ не сможет хотя бы читать мои сообщения и смотреть мои видеопереговоры.
Все эти новомодные сигнализации также меня нервируют: я практически уверен, что различные спецслужбы получают отличные видео с моим изображением, и хранят их вечно. По всему городу расставлены камеры, следящие за моим передвижением, а со спутника Шойгу следит за тем где я разжигаю костры.
По утрам Медведев залезает в интернет и читает мой ЖЖ, о чём он сам сказал в новостях. Я понимаю, что Медведев заочно со мной знаком, но и не так обременённые административными рычагами ЖЖ юзеры знают не только мой IP, они ещё знают когда именно я их читаю и что.
В метро и в автобусах, на улице, я ловлю на себе подозрительные взгляды агентов различных спецслужб. В основном они вербуют молодых девушек. Но попадаются и дамы в возрасте.
Я не держу занавесок на окнах, как человек три года живший без занавесок в комнате с окном в метре от чужого балкона. К тому же я уверен, что на соседней высотке всё равно сидит снайпер с жутко навороченной винтовкой. Зачем занавеска, если каждый мой чих не просто кому-то известен, но и запротоколирован, проанализирован и отложен в архив с надписью хранить вечно.
Да, я параноик, но нет никаких сомнений в том, что наша личная жизнь становится всё менее защищенной. И нет никаких сомнений в том, что многие государства, включая те, которые считались демократическими, берут на вооружение способы тотального нарушения нашей конфеденциальности. А уже в ближайшем будущем нас ждёт интернет ассоциативного типа. Вот будет забавно, блин, когда мне не придётся больше набирать мыло любимой девушки, чтобы узнать, где она бывает в сети. Достаточно будет только назвать её имя.
На каждого из нас лежит толстое досье, просто не все знают как его прочитать.
Сегодня мне опять будут сниться миллионы маленьких, задроченных обезьян, ворующих буквы этого поста с со старого сервера, выкинутого на помойку.